Алкоголь ⇐ Здоровье

[Гиперион]

только недавно узнали насколько пагубно влияет алкоголь на организм. Даже у умерено пьющего мужчины могут возникнуть проблемы с зачатием деток, хочу напомнить, что умерено пьющий это тот, кто употребляет по праздникам

[яблочко]

а у женщин ситуация вообще ужасающая. Ведь весь "запас" яйцеклеток даётся женщине сразу и в течении жизни не обновляется. Под воздействием алкоголя некоторые из них поражаются и не регенерируются, т.е. какой-то процент от всего запаса" уже поражен. Вот так вот. А потом умеренно пьющие женщины бегают по Экоблогу с бесплодием.

[akulina]

значит женщинам пить нельзя совсем. даже чуть-чуть

[Сергий]

Аркадий Тимофеевич Аверченко /1881-1925/

"СТАРЧЕСКОЕ".

Падают, падают желтые листья на серые, скользкие дорожки. Нехотя падают.

Оторвется лист и тихо, неуверенно колеблясь, цепляясь за каждую ветку, за каждый сук, падает, падает лист, потерявший все соки, свернувшийся, как согбенный старичок.

- Кхе-кхе...

Невеселую песню тянет тонким голосом запутавшийся среди черных голых ветвей ветер, тоже состарившийся с весны, когда было столько надежд и пышного ощущения своего бытия.

У черта на куличках теперь эти надежды и это пышное ощущение бытия!

Где та нарядная береза, которую он любил целовать в теплый задумчивый вечер, когда озеро гладко, как дорогое зеркало, а оттуда, где закат, доносится мирный, умилительный колокольный звон?

От березы остался грязный скелет, и сама она вместо гармоничного шелеста издает такой печальный скрип, что взять бы да и повеситься на ней от тоски и ужаса.

И еще упало несколько листьев. И еще...
К вам, бедные старики человеки, обращаются мои взоры, и тоска давит сердце: ведь и я буду стариком.

Не хочется...

Как сухие листья, опадут мои нежные, шелковистые волосы - мои волосы! Как сучковатые ветви, станут мои гибкие сильные руки - мои руки! Уродливыми корнями уйдут в землю мои стройные ноги, каждый мускул которых напрягался и дрожал, когда несли они меня к любимой, - мои сильные ноги! Темная кора, вся в морщинах и царапинах, будет покрывать пригнувшееся к земле тело - мое тело, которое жадно целовали ненасытные женские губы.

Падайте листья, пригибайся ствол - к земле, к земле! Уходи в землю, старый дурак, нечего тебе шамкать о каких-то любимых и любящих женщинах, - кто тебя, корявую колоду, мог поцеловать?

- Да ведь целовали же! Целовали! Ну, вот еще, ей-богу, целовали... И как!

Бедные старики.

Не старик я, а буду стариком.

Богатая у меня фантазия, роскошная фантазия! Вот захочу сейчас, закрою глаза, да и представлю себе, ясно, как на солнце, - отрывок, огрызочек моей старческой жизни.

Слушай, читатель.

- Кхе-кхе...

Шелковыми волосами, нежной щекой трется о мою заскорузлую, жилистую руку внук Костя, Саша или Гриша, как там его заблагорассудят назвать нежные родители.

- Дед, - говорит Костя, - что ты все спишь да спишь... Рассказал бы что-нибудь. Эх, ты!.. А еще мамка говорит, что писателем был.

Мои потухшие глаза чуть-чуть загораются.

- А ведь был же! Ей-богу, был! Помню, выпустил я как-то книжку "Веселые устрицы". Годов тому поди пятьдесят будет. Один критик возьми и напиши: "Этот, говорит, молодой человек подает надежды..."

- Подал? - спрашивает внук, с любопытством оглядывая морщинистого "молодого человека".

- Что подал?

- А надежды-то.

- А пес его знает, подал или не подал! Разве тут было время разбирать? Да ты сам взял бы какую книжку с полки, да почитал бы дедову стряпню, хе-хе-кхе... Кхе!

- Ну ее, - с наивной жестокостью детской ясной души морщится внук. - Еще недоставало чего! Почитать... Ничего я там не пойму.

А у меня уже и самолюбия авторского не осталось. Все старость проклятая выела.

Даже не обидно.

- Ну, чего ты там не поймешь? В мое-то время люди все понимали. Неужто уж умнее были?

- Нет, непонятно, - вздыхает внук. - Вдруг сказано у тебя там: "Приятели чокнулись, выпили по рюмке водки и, поморщившись, поспешили закусить. "По одной не закусывают, - крякнул Иван Иванович..." Ни черта, дедушка, тут не разберешь.

- Вот те раз! Чего ж тут непонятного?

- Да что это такое водка? Такого и слова нет.

Молодостью повеяло на меня от этого слова - водка .

- Водка-то, такое слово было.

- Что же оно значит?

- А напиток такой был. Жидкость, понимаешь? Алкогольная.

- Для чего?

- А пить.

- Сладкая, что ли?

- Эва, хватил. Горькая, брат, была. Такая горькая, что индо дух зашибет.

- Горькая, а пили. Полезная, значит, была? Вроде лекарства?

- Ну, насчет пользы - это ты, брат, того. Нищим человек от нее делался, белой горячкой заболевал, под заборами коченел.

- Так почему же пили-то? Веселым человек делался, что ли?

Я задумчиво пожевал дряхлыми губами.

- Это как на чей характер. Иной так развеселится, что вынет из кармана ножик и давай всем животы пороть.

- Так зачем же пили?

- Приятно было.

- А вот у тебя там написано: "Выпили и поморщились". Почему поморщились?

- А ты думаешь, вкусная она. Выпил бы ты, так похуже, чем поморщился...

- А почему они "поспешили закусить"?

- А чтоб вкус водочный отбить.

- Противный?

- Не без того. Крякать тоже поэтому же самому приятно было. Выпьет человек и крякнет. Эх, мол, чтоб ты пропала, дрянь этакая!

- Что-то ты врешь, дед. Если она такая противная на вкус, почему же там дальше сказано: "По одной не закусывают".

- А это, чтоб сейчас другую выпить.

- Да ведь противная?

- Противная.

- Зачем же другую?

- А приятно было.

- Когда приятно - на другой день?

- Тоже ты скажешь: "на другой день", - оживился я. - Да на другой день, брат, человек ног не потащит. Лежит и охает. Голова болит, в животе мутит, и на свет божий глядеть тошно до невозможности.

- Может, через месяц было хорошо?

- Если мало пил человек, то через месяц ничего особенного не было.

- А если много, дед, а? Не спи.

- Если много? Да если, брат, много, то через месяц были и результаты. Сидит человек с тобой и разговаривает, как человек. Ну а потом вдруг... трах! Сразу чертей начнет ловить. Смехи. Хи-хи. Кхе-кхе!

- Ка-ак ловить? Да разве черти есть?

- Ни шиша нет их и не было. А человеку кажется, что есть.

- Весело это, что ли, было?

- Какой там! Благим матом человек орал. Часто и помирали.

- Так зачем же пили? - изумленно спросил внук.

- Пили-то? Да так. Пилось.

- Может, после того как выпьют, добрыми делами занимались?

- Это с какой стороны на какое дело взглянуть. Ежели лакею физиономию горчицей вымажет или жену по всей квартире за косы таскает, то для мыльного фабриканта или для парикмахера это - доброе дело.

- Ничего я тебя не понимаю.

Внук накрутил на палец кольцо своих золотых волос и спросил, решив, очевидно, подойти с другой стороны:

- А что это значит "чокнулись"?

- А это делалось так: берет, значит, один человек в руку рюмку и другой человек в руку рюмку. Стукнут рюмку о рюмку, да и выпьют. Если человек шесть-семь за столом сидело, то и тогда все перестукаются.

- Для чего?

- А чтобы выпить.

- А если не чокаться, тогда уж не выпьешь?

- Нет, можно и так, отчего же.

- Так зачем же чокались?

- Да ведь, не чокнувшись, как же пить?

Я опустил голову, и слабый розовый отблеск воспоминаний осветил мое лицо.

- А то еще, бывало, чокнутся и говорят: "Будьте здоровы", или "Исполнение желаний", или "Дай бог, как говорится".

- А как говорится? - заинтересовался внук.

- Да никак не говорится. Просто так говорилось. А, то еще говорили: "Пью этот бокал за Веру Семеновну".

- За Веру Семеновну, - значит, она сама не пила?

- Какое! Иногда как лошадь пила.

- Так зачем же за нее? Дед, не спи! Заснул...

А я и не спал вовсе. Просто унесся в длинный полуосвещенный коридор воспоминаний.

Настолько не спал, что слышал, как, вздохнув и отойдя от меня к сестренке, Костя заметил соболезнующе:

- Совсем наш дед Аркадий из ума выжил.

- Кого выжил? - забеспокоилась сердобольная сестра.

- Сам себя. Подумай, говорит, что пили что-то, от чего голова болела, а перед этим стукали рюмки об рюмки, а потом садились и начинали чертей ловить. После ложились под забор и умирали. Будьте здоровы, как говорится!

Брат и сестра взялись за руки и, размахивая ими, долго и сочувственно разглядывали меня.

Внук заметил, снова вздохнув:

- Старенький, как говорится.

Сестренке это понравилось.

- Спит, как говорится. Чокнись с ним скалкой по носу, как говорится.

- А какая-то Вера Семеновна пила, как лошадь.

- Как говорится, - скорбно покачала головой сестренка, - совсем дед поглупел, что там и говорить, как говорится.


Никогда, никогда молодость не может понять старости.

Плохо мне будет в 1954 году, ох, плохо!... Кхе-кхе!...

(1914 г.)

[Svetslav]

значит женщинам пить нельзя совсем. даже чуть-чуть

да, мудской организм еще обновляется со временем, а женский травится каждым глотком алкоголя необратимо. слышал такое не раз.

[Andreas]

Очень сомнительные высказывания, не совпадающие с церковными канонами.

Миряне и монахи, воздерживающиеся от вина и мяса не ради подвига воздержания, а по причине гнушения, отлучаются от Церкви.

Отрицание алкоголя несправедливо.

И горе-лектор Жданов шарлатан, использующий приемы демагогии. Он и с сектами сотрудничал.

[СергейСт]

Миряне и монахи, воздерживающиеся от вина и мяса не ради подвига воздержания, а по причине гнушения, отлучаются от Церкви.

Дело вот в чём. Термин "гнушаться" в церковном понимании значит "сторониться скверны". При этом "скверна" понимается как нечто греховное, богомерзкое. Таким образом, кто видит в вине нечто по существу греховное, скверное, тот хулит то, что благословлено Богом и является продуктом, полученным по закону Богом устроенного естества. Напротив, тот, кто воздерживается от вина или мяса не по причине гнушения, а желая вести более здоровый образ жизни - для себя и для Бога, тот поступает правильно.

Когда мы говорим "алкоголь - это яд", это не то же самое, что сказать "алкоголь - это скверна". Скверна безусловна вредна духовному здоровью человека. Яд вреден не безусловно. В определённых количествах он даже полезен.

[MiHa]

Очень хорошо про это рассказывает Профессор Жданов в своем фильме Алкогольный и наркотический террор в России.
Если вы не смотрели - очень советую.

[Александр Липатов]

Расскажу про себя. Я взял моду пить водку перед чтением духовных книг (иногда ещё и радио "Вера" включаю). Когда я даже оочень сильно пьян, я СОВЕРШЕННО неагрессивен, скорее даже спокоен. А мать подсела на дешёвое итальянское вино Сан-Джовезе, и как только выпьет - начинает хулиганить. Один раз она вышвырнула мой смартфон в окно с 4го этажа (естественно, он разбился вдребезги), а в другой раз облила меня этиловым спиртом, когда я зажигал лампаду для домашней молитвы. Результат - у меня на всю жизнь остались шрамы от ожогов.